Лев Толстой - великий максималист

1863 год. Закончен роман «Война и мир». Семь лет напряженного труда в маленькой комнате под сводами в тесном доме Ясной Поляны. Лев Толстой изучал архивы, воспоминания, встречался со стариками... По этому роману можно, как по учебнику, изучать войну 1812 года. Глубокие размышления об истории, о власти, о Наполеоне, молящийся Кутузов… Как говорил сам Толстой, он ощущал себя в этот период сосудом Божьим: «Я никогда не чувствовал свои умственные и даже нравственные силы столько свободными и столько способными к работе...»

Лев Николаевич родился в Ясной Поляне в 1828 году. Происходил он из старинного дворянского рода - Толстых, Волконских. Дед при Потемкине сражался с турками, отец воевал с Наполеоном в 1812 году. Матушка Льва Николаевича отличалась душевной чистотой, набожностью, лучистыми глазами, была некрасива, но как ангел. Она описана в «Детстве», с той разницей, что реальная матушка Мария Николаевна умерла, когда Льву было полтора года - он впоследствии много слышал о ней. Отец будущего писателя скончался, когда мальчику было 7 лет. Детей было пятеро: Николай, Сергей, Дмитрий, Лев и Мария (в будущем монахиня). За несколько дней до своей кончины именно к ней заходил в Шамордино, в монастырь беглец-яснополянский старец, богоискатель и пророк.

Сироты воспитывались тетками, опекунами, дети были окружены вниманием, имели прекрасное домашнее воспитание, и все же сиротство есть сиротство...

В семилетнем возрасте Толстой писал рассказы, ставил домашние пьесы. Была в имении громадная библиотека.

Приехал в Москву, в 1841 году поступил в Казанский университет, на отделение восточных языков, затем перешел на юридический факультет, где его пытливому уму было тошно, тесно, вызывало раздражение нанизывание фактов истории без всякого смысла (почему Иван Грозный был вначале «хорошим», а потом жестоким, сумасшедшим?). Подал записку об увольнении.

Обычная светская жизнь - балы, знакомства - и постоянная внутренняя работа. Впоследствии он жестоко судил себя за свою бесплодную юность. Военная служба на Кавказе; написал свое первое произведение «Детство», горячо принятое Тургеневым, Некрасовым.

В 1854 году он принимает участие в героической обороне Севастополя («Севастопольские рассказы»). Разочарован в военной карьере, но военные наблюдения дали богатый материал для будущих повестей и романов. В литературу вошел быстро и прочно: трилогия «Детство», «Отрочество», «Юность», рассказы - везде глубокие движения души, поиски чистой нравственной жизни.

В период реформ 1860-х годов Толстой предался преобразованиям - организации яснополянской школы, созданию «Азбуки».

В возрасте 34 лет женится на 18-летней Софье Андреевне Берс. Прожил в супружестве 48 лет. Тринадцать детей, из которых в живых осталось пятеро. Почти все потом уехали за границу; близости с детьми, внуками, за редким исключением, не было.

Их отношения с женой были довольно сложными. Умница, верная и преданная жена, сколько раз она переписывала (от руки, конечно) ту же «Войну и мир», была первым читателем и критиком толстовских произведений. Жить рядом с гением всегда трудно, особенно в атмосфере ежедневного паломничества (этим уже в то время славилась Ясная Поляна). Всех принять, накормить, разместить, да еще и слушать. Стояла горой за интересы детей. Дети вполне испытывали деспотизм отца, его высокие «планки», которые не всем под силу взять, педагогические эксперименты: их одевали то как английских лордов, то как простых крестьян, менялись гувернеры, системы, диеты. Софья Андреевна сохранила живость и твердость православной веры, не стала «толстовкой», она как бы снижала гения до земной жизни в постоянной борьбе с новыми «религиями» Толстого. Длительное противостояние, особенно в последние годы.

Отношения очень противоречивые - шпионила за мужем, много раз разыгрывала (или была действительно душевно неуравновешенна) самоубийство в пруду, но жила им, была трогательно привязана к мужу. Ее не пускали, когда он умирал на железнодорожной станции Астапово, а она, приподнявшись на цыпочках, заглядывала в окно, занавешенное, чтобы вдруг он не увидел. Ее впустили только при агонии. Она подошла сзади, целовала голову, плакала, молилась...

Ее называют «плотской», но кому, как не ей, было заботиться о детях? Толстой принуждал ее переселиться в крестьянскую избу, отказаться от всех удобств. Да разве дело в лаптях и в избе? Но разве это нужно Богу? Кто вправе судить?

Он был максималист во всем, его неугомонное, неутомимое сердце всегда откликалось на чужие нужды. Школы, больницы, помощь голодающим... Везде ездил сам. Вмешивался во все судебные процессы, заступался за духоборов, штундистов, за свободу совести, особенно тогда, когда ссылали, забирали детей, заставляли креститься... Голос яснополянского старца гремел над всем миром.

Дружба с Горьким, Чеховым, Буниным, Репиным, Тургеневым...

Весь гонорар за роман «Воскресение» Толстой отдал гонимым духоборам, которые на эти деньги смогли выехать в сопровождении И.С.Проханова из России в Канаду. До сих пор духоборы вспоминают Толстого, который не только учил делать добро, но всю жизнь это добро делал.

Его всегда волновал вопрос о гонораре: как можно получать деньги за то, что дар с неба, дар от Бога? В завещаниях просил, чтобы деньги за издания не становились ничьей собственностью. Борьба вокруг завещания, вокруг денег - до самой смерти.

В 1901 году - отлучение от церкви. К постановлению Синода отнесся спокойно, он сам себя давно отлучил от обрядов, а его личные исповедания принадлежат Богу, больше никому.

Его отношения с Богом очень противоречивы. Всегда он - искатель. То он впадает в штундизм, то высказывается о личном бессмертии, о личной ответственности каждой души за свою жизнь, то молится, то отказывается от молитвы... Его постоянные споры, беседы с монахами, священниками, сектантами, верующими родственниками - везде он разный, думающий. Везде - громадное самобичевание, смирение; очень строг к себе, стыдится своих приступов гнева, стыдится своей нелюбви к жене, детям, людям… Бичевание - без облегчения, как у Гоголя.

Уход Толстого. Бегство, паническое, судорожное, из родного дома, из Ясной Поляны, ночью 28 октября 1910 года. Три дня скитаний, а потом неделя в больном, лихорадочном состоянии на станции Астапово под Рязанью. Ему стало плохо в поезде, и сопровождающие его - Чертков, дочь, секретарь, врач Маковицкий - ссадили; сопротивлялся, хотел бежать.

Осень, холодно…Везде его почитают за мировую величину, а больному старому Льву Николаевичу некуда скрыться, где бы он мог жить так, как хотел - странником, безымянным пилигримом. Уход Толстого не был приходом к чему-нибудь - вот в чем мрачная символика этого события!

Это так похоже на крах, на духовную трагедию. Великий учитель, великий писатель, он воспевал любовь, семью, смирение, служение другим. Но все старался сделать сам, своими силами. И Бог ему словно показал, что это невозможно. Толстой был необыкновенно строг, правдив, видел в себе и в других малейшую фальшь. Нет мира внутри себя - и бегство привело лишь к смерти. Толстой был мученик своих собственных идей и схем, теории самоусовершенствования, опрощения, вегетарианства, а сердце оставалось прежним, и потому рано или поздно - взрыв, трагедия. Его слова: «Я верю в какого-то Бога, это я чувствую, но в какого Бога я верю - вот что темно». Считают, что драма Толстого еще и в том, что он не мог жить так, как рожденные им герои. Но как можно родить то, чего нет? Как может описать сладость искренней молитвы человек, пускай он даже гениальный писатель, если он не пережил подобного?

Как можно описывать чистоту чувств, умиленность сердца, не храня их? Мертвый не может родить живого...

Всю жизнь он прометался в поисках отношений с Богом и касался этого, ведь это его слова: «Утверждение про себя или про какое-нибудь собрание, что я или мы находимся в обладании совершенного понимания и исполнения учения Христова, есть отречение от духа учения Христа». Получилось так, что, отвергая узкий догматизм, Толстой впал в другую крайность, абсолютизируя сомнение, поиск. Тогда, как и сейчас, многие могли бы рассказать ему, что Бог не оставляет нас метаться в тщетной надежде найти Его, но Сам выходит навстречу; что верующие во Христа знают не только Его учение, но и Его исцеляющее душу, дающее силы и радость живое присутствие. Вероятно, великий искатель слышал это не раз, и не нам судить, почему он предпочел сомнения и одиночество... Бытует также и такое предположение, что его бегство было покаянное - от мира, от себя.

Он болел богоисканием всю жизнь, заражает до сих пор этим и нас. Думайте, думайте... Не теряйте надежды!

---
по книге О. Колесовой «Сейте разумное, доброе, вечное».