Человек, не заслуживший благодарности

Он хотел осчастливить человечество своими изобретениями - а люди окрестили его «торговцем смертью». Он решил подарить людям все свое состояние, но Бернард Шоу, один из лауреатов его премии, назвал его врагом человечества. Говорили, что он не любил людей, и люди, похоже, ответили ему тем же.

Альфреда Нобеля много раз уговаривали написать автобиографию. Наконец, допекли настолько, что он сказал: «Сэр, не надо меня мучить. Это удел знаменитых убийц и актеров. А у меня не хватает времени на работу... А, впрочем, можете публиковать. Вот моя биография: «Нобель – бедное полуживое существо. Достоинства: держит ногти в чистоте и никому не бывает в тягость. Недостатки: отсутствие семьи, великое терпение, слабое здоровье, но хороший аппетит. Единственное желание: не быть погребенным заживо. Величайший грех: отсутствие любви к богатству... Этого вам достаточно?»

Изобретатель динамита и учредитель главной научной премии родился в Стокгольме в семье шведского инженера. Альфред был очень болезненным и слабым ребенком. Поздно пошел в школу. Его не любили сверстники, да и сам он шумному общению с друзьями предпочитал уединение.

В 9 лет он оказался в Санкт-Петербурге, который на многие годы стал его домом. Эмануил Нобель, отец Альфреда, был хорошим инженером, но неудачливым предпринимателем. Поэтому ему и пришлось уехать из Стокгольма. В Петербурге дела удивительным образом пошли в гору. Альфред вырос, благодаря богатству отца вошел в высшее общество и впервые встал перед выбором. Занятия естественными науками могли сделать его богатым изобретателем и продолжателем семейного бизнеса. Но Альфред хотел посвятить свою жизнь литературе. Он писал стихи, небольшие пьесы. Однако, в конце концов, лирике он предпочел физику. Одни биографы считают, что виной всему несчастная любовь, некая Анна, которая предпочла математика Лемаржа поэту Нобелю. Другие предполагают, что вмешался отец, который находил, что не пристало молодому человеку заниматься такой ерундой, как сочинение стишков и пьес, и грозил лишить сына наследства, если тот не последует его воле. Неизвестно, чего добился бы Альфред на поприще литературы, но в области изобретений он был очень успешен. Человечество знает его как создателя динамита, но Нобель за свою жизнь зарегистрировал более 300 патентов, которые принесли ему не только славу, но и огромное богатство.

В то время единственным взрывчатым веществом, как для военных, так и для мирных целей, был черный порох. Правда, уже тогда было известно, что нитроглицерин в жидком виде обладает чрезвычайной взрывной силой, но его применение сопряжено с исключительным риском из-за возможной детонации даже от небольшого сотрясения. В 1863 году Нобелю удалось создать надежный детонатор, и нитроглицерин впервые стали использовать для взрывных работ. Но сам нитроглицерин безопаснее не стал, и нередко неаккуратное обращение с ним приводило к гибели десятков людей. Нобелю удалось решить и эту проблему. Помог один из редкоземельных элементов. С его помощью изначально жидкий нитроглицерин преобразовывался в твердую массу, способную взрываться с не меньшей силой, но при этом взрывом можно было управлять. Нобель назвал эту смесь динамитом (от греческого слова «динамис» - сила).

Новое взрывчатое вещество позволило осуществить многие захватывающие проекты того времени. Люди прокладывали туннели через горы, расчищали реки, удаляли подводные скалы. Это принесло Нобелю всемирную славу и огромное по тем временам состояние.

Но, к его сожалению, изобретение Нобеля применялось не только в мирных целях. Военные быстро сориентировались, и динамит стал смертоносным оружием. Когда умер Людвиг, брат Нобеля, один журнал, перепутав двух братьев, поместил некролог на Альфреда Нобеля, где его назвали торговцем смертью. Это был удар, поскольку, работая над своим изобретением, Альфред заботился прежде всего о безопасности людей. Когда Нобель понял, что его детище уносит еще больше жизней, чем нитроглицерин, он стал крайним пацифистом и признавался журналистам, что мечтает изобрести оружие столь мощное и ужасное, чтобы его разрушительная сила предостерегла людей даже от помыслов о войне.

К концу жизни Нобель накопил огромное богатство. Но он был одинок. Женщины, которых он любил, покинули его. Его многочисленные родственники не стремились поддерживать с ним отношения, спокойно ожидая, когда их дядюшка умрет, и они станут богатыми наследниками. Да и сам он особо никого не жаловал. Своих современников он называл не иначе, как «сворой двуногих обезьян». Как же распорядиться своим богатством, чтобы хоть кому-то оно принесло счастье?

Нобель верил в будущее человечество. Верил, что оно станет мудрее, лучше, добрее и сможет искупить и исправить ошибки своих предков. Незадолго до смерти он вызвал своего нотариуса и ознакомил его с весьма странным завещанием.

«Все оставшееся после меня реализуемое имущество должно быть распределено следующим образом: душеприказчикам надлежит обратить капитал в надежные ценные бумаги и образовать из них фонд, прибыль от которого будет ежегодно выдаваться в виде премий тем, кто в течение предыдущего года принес наибольшую пользу человечеству...»

Всего утверждалось пять премий. Премия по физике и премия по химии были учреждены, поскольку сам Нобель занимался этими науками и именно в их развитии видел благо для человечества. Причиной, по которой Нобель решил облагодетельствовать медицину, было, скорее всего, его слабое здоровье и вытекающее из этого хорошее отношение к врачам. Премией по литературе Нобель желал хоть как-то облегчить судьбу писателей и поэтов. Ведь в то время мало кто из них мог обеспечить себе безбедное существование. Сочинительством, в основном, занимались богатые люди на досуге. И наконец, Премия мира должна была окончательно доказать человечеству, что Нобель вовсе не торговец смертью и даже готов отдать свое богатство тем, кто борется за мир на земле.

До сих пор люди не могут успокоиться, гадая, почему же Нобель не учредил премии по математике, «царице наук». Есть версия, что Нобель не любил математиков, поскольку они часто были его соперниками на любовном поприще. Один отбил у него в молодости невесту, другой пытался ухаживать за его женой. Рассказывают даже, что жена Нобеля сбежала с математиком, но это не более чем фантазии. Женщины действительно уходили от Нобеля, но не к математикам. При этом уходили мирно, а он старался в любом случае обеспечить им безбедное существование. Премия же по математике не была учреждена лишь по той причине, что Нобель не считал, что математики могут принести пользу человечеству.

Сначала казалось, что затея Нобеля потерпит фиаско: из 10 первых лауреатов по литературе в памяти человечества остался, пожалуй, только Киплинг, прочие же довольно быстро перекочевали в историю литературы; из первых двадцати – треть оказались своими, скандинавами, что предвидел и чего опасался завещатель. Похоже было, что Нобелевская премия не приживется или останется чисто национальной премией. Однако спасла природная шведская добросовестность. С годами был выработан тщательно отлаженный механизм, который, во всяком случае, оградил Шведскую академию от упреков в некомпетентности. Сегодня отбор и вынесение вердикта происходят следующим образом.

В конце года Шведская академия рассылает примерно две тысячи писем профессорам-филологам, крупным писателям, руководителям творческих союзов, а также лауреатам Нобелевских премий прошлых лет с просьбой о выдвижении кандидатов. К 1 февраля прием заявок заканчивается, и тогда приступает к работе Нобелевский комитет, в который входят четверо из 18 академиков. Задача комитета – свести список кандидатов (а их обычно набирается 200-300) до пяти имен в каждой области. В конце мая комитет докладывает о результатах отбора. Затем академики расходятся на каникулы, во время которых изучают материалы по всем кандидатам, и в сентябре собираются на окончательное обсуждение. Результат голосования объявляется на пресс-конференции в первой декаде октября.

Все эти сложнейшие процедуры созданы только для того, чтобы премии доставались действительно самым достойным.

Но стало ли человечество счастливее благодаря завещанию Нобеля? Скорее, нет. Осенью 1913 года, буквально через неделю после объявления его лауреатом, индийский поэт Рабиндранат Тагор сокрушался в письме к другу: «Это серьезное испытание для меня. Ураган общественных страстей, порожденный этим событием, вызывает ужас. Это почти так же плохо, как привязать консервную банку к хвосту собаки, так что ей невозможно бежать, не поднимая шума и не собирая толпы зевак по пути. В течение нескольких последних дней я завален телеграммами и письмами. И те люди, которые никогда не читали ни строчки из моих произведений, кричат громче всех о своей радости. Не могу выразить Вам, как я устал от всего этого крика, поразительная обманчивость которого для меня непереносима».

А Бернард Шоу был просто завален многочисленными просьбами о помощи. Он писал по этому поводу: «Я сейчас отрабатываю сложное, двойственное выражение лица. Оно у меня должно выражать бесконечную душевную щедрость и в то же время - зверскую готовность на все, лишь бы не спасать никого из американцев от разорения, высылая по почте 500 долларов. Изобретение динамита еще можно простить Альфреду Нобелю, но только враг человечества способен на изобретение Нобелевской премии!».

Я уж не говорю о многочисленных людях, которые, по их мнению, были достойны Нобелевской премии, но их несправедливо обошли. Ведь наука, литература – это не спорт, и всегда очень сложно определить, кто действительно заслуживает награды, а кто просто оказался в нужное время в нужном месте. И это неудивительно, ведь, несмотря на тщательно соблюдаемые правила, решение о присуждении премии все равно принимают люди, которым свойственно ошибаться.

А нам остается лишь только пожалеть Нобеля. Он прожил правильную жизнь. Он не пил, не курил, не играл в азартные игры. Он не был жадным. Он помогал своим сотрудникам, жертвовал благотворительным организациям. Но люди так и не оценили этого.

Впрочем, в человеческой неблагодарности нет ничего нового. Даже Христа, который исцелял больных, кормил голодных и учил праведности, называли обманщиком (это в лучшем случае!) и придумывали, как бы Его убить без лишнего шума. Он, кстати, и не ожидал ничего другого, а ученикам объяснял, что, если ты на правильном пути – неприятностей не миновать. И, что интересно, такой реалистичный взгляд на род человеческий совершенно не мешал Ему любить людей. Потому что чем больше любишь, тем меньше зависишь от взаимности, или чужих мнений, или благодарности… А если вот этой, настоящей любви нет, ничто не сделает тебя счастливым, а твою жизнь состоявшейся, будь ты хоть лауреат Нобелевской премии. Или даже ее учредитель.

Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я - медь звенящая или кимвал звучащий Если имею дар пророчества, и знаю все тайны…так что могу и горы переставлять, а не имею любви, - то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы. (1 Кор. 13:1-3)