Если честно...

Нет, ну, а если честно: вот пришел я в церковь. Сам я ни к кому не лезу, но если кто спрашивает — уверенно отвечаю: да, я верующий. Христианин. Но что поменялось для меня самого-то?

Начну с хорошего. Во-первых, поменялось отношение окружающих ко мне. Кто-то искренне радуется: ну, как же, Борис не пьет, не курит, все время трезвый и веселый. Кто-то с любопытством наблюдает: надолго ли его хватит правильной жизнью жить? А еще кто-то смотрит на меня и думает: «Сколько лет он жил между работой и бутылкой! Точнее сказать — наоборот. Бутылка на первом месте. А сейчас? Уж если такого баламута зацепило в этой церкви, значит, действительно что-то там есть такое...»

Что еще? Поменялся круг знакомых. В основном, публика такая же, как и я, — жизнью битая, врагами стреляная. Всего наелись по завязку и на краю — спохватились. Теперь в минуты неуверенности-неустойчивости всегда можно друг за дружку подержаться.

Отношение людей ко мне поменялось — а вот у меня к ним что-то не меняется. Я всем сердцем принимаю радость людей, которые ко мне хорошо относились и тогда, когда я чумазый, ободранный и с возмущенными глазами колобродил по окрестностям. А вот медовые улыбки тех, кто с презрением и отвращением от меня отворачивался (не отказываясь при этом использовать меня, как дармовую рабочую силу), были мне как кость в горле. Разве это верующие?! А где же тогда — «любишь Христа — люби и погибающих»? Я понимаю, придет время, и каждый получит свое. Ну а сейчас-то! Мне, например, очень неуютно было в одном зале с ними молиться. А потом открыл я Библию, а та-а-ам! И тебе «не превозносись»! И «кто ты, судящий чужого раба»? И, наконец, — «не судите, да не судимы будете!» И задумался я — действительно, куда я лезу? Разбрасываюсь камнями, словно сам уже без греха...

В Книге сказано: «Древнее ушло, теперь все новое.» А у меня, как будто на месте все осталось, никуда не ушло. Новое просто прибавилось к старому. И, похоже, у всех так: если была какая-то сестра прежде, скажем, сплетница — ох, и долго же ей придется с собой воевать, чтобы отвыкнуть от перемывания костей ближних. И один Господь только знает, сможет ли она отвыкнуть.

Ну и что в итоге получается? Неужели от церкви — одна головная боль? Да. Для того, кто, в первую очередь, смотрит на внешнюю сторону, кому главное — как все это выглядит со стороны и как он сам смотрится в этих декорациях.

Для тех же, кто хочет настоящих перемен в себе (и не боится при этом оказаться уязвимым), церковь — это люди, проходящие через схожие испытания, а значит, понимающие друг друга и способные поддержать. У нас (у всех вместе и у каждого по отдельности) есть, кому рассказать ВСЕ! Не утаивая и не приукрашивая. Богу ведь не соврешь — Он во мне, а я — в Нем! Есть Тот, о котором я уже точно знаю, — Он меня никогда не продаст. Если я, по недомыслию или по слабости натуры, поддамся на бесовские уловки и наломаю дров — Он простит меня и поможет все исправить. И не потому, что у Него работа такая. А потому, что Он любит. Любит меня, любит моих братьев и сестер, любит вас.

Теперь я точно знаю, что для кого Господь — Иисус Христос и кто в этом живет — тот попал в хорошую компанию.