Я люблю жизнь...

Можно ли представит себе что-то более страшное, чем неизлечимая болезнь, казалось бы перечеркнувшая лучшие годы жизни? Но вот перед вами Сергей Петкивский, инвалид первой группы, перенесший 27 операций. Он совсем не кажется сломленным несчастьем и говорит, что самые счастливые годы жизни провел не будучи здоровым и преуспевающим.

Сергей, расскажи немного о себе.
Мне 35 лет. Я женат. У нас есть сын. По профессии я автомеханик, но работать по этой специальности мне не пришлось, так как на службе в армии я получил инвалидность и ремонтировал автомобили только для себя. 

А что случилось в армии? Как ты все это оцениваешь, оглядываясь назад?
С одной стороны, можно сказать - не повезло. Но, как верующий человек, я думаю, что Господь так меня вел. На момент ухода в армию у меня было огромное «Я», гордость и амбиции. Целью и смыслом моей жизни было преуспевание. Тогда я не знал, что Бог гордым противится. Я служил на Северном флоте, далеко от центра, где не было никаких проверок и существовал только один закон - кто сильнее, тот и прав, тот и выживает.

Значит, твоими главными ценностями в жизни были гордыня, сила и амбиции? А почему?
Я думаю, что в основе всего этого лежит страх. Во всяком случае, так было у меня. Но когда в ссорах, в драках возникал страх и я его перебарывал, то чувствовал себя победителем. А тебя начинают бояться другие. И на момент службы у меня было сформировано это чувство - идти напролом без эмоций, без жалости. В армии для этого - идеальная среда.

И тебя все это удовлетворяло? Не было сомнений, что в этом есть что-то неправильное. И отношения между людьми должны быть другими?
Мои сомнения заключались только в том, а достаточно ли я беспредельный? Я считал, что эту планку надо поднимать все выше и выше. К тому же на службе я взял автомат и почувствовал, что это - хорошая штука для решения некоторых проблем. У меня был золотой значок стрелка. Я чувствовал, что автомат - это мое продолжение.

Откуда в человеке эта агрессивность, как ты думаешь?
Я смотрю на своего сына - это абсолютная противоположность того, каким был я. А когда смотрю на такого же подростка, своего племянника, который ничего не знает о Боге, не ходит в церковь, тогда я вижу эту агрессивность. Видимо, когда человек не знает Бога, сатана поднимает эту агрессивность.

А как ты познал Бога?
Мой приход к Богу был очень длинным и сложным. В армии я созрел для жизни на гражданке - где, я считал, нужно идти по головам, выхватывать то, что не так лежит. Я считал, что в этой жизни правды нет и искать ее бесполезно. Поэтому бери все блага для себя, не взирая ни на кого, кто будет страдать. Но Господь любил меня, как я это понимаю уже сейчас. Он коснулся меня, хотя я и не знал, что это было Его прикосновение. Он допустил этот случай, который произошел на флоте - я получил сильное обморожение, заболел, и за 2 месяца до окончания службы меня комиссовали. Дали сразу вторую группу инвалидности и отправили домой.
Но я не поменялся. Я, конечно, чувствовал, что сила уже не та, и побаливает иногда, но все равно я шел по тому же пути. Правдами и неправдами я наметил до 25 лет иметь квартиру, дачу, машину. Я стремился к материальным благам, и на пути к ним я все больше и больше ожесточался. К тому времени я был женат, но жену я принимал как одно из своих благ, а не как личность со своей душой. Я не понимал женскую психологию и того, как можно мыслить так глупо. И когда она не понимала, я кричал: «Все! Ша! Твое первое слово будет последним!» Естественно, эта первая моя семья развалилась. Но со штампом разведенного я не мог получить такую большую квартиру, как мне хотелось. Поэтому я решил расписаться фиктивно, дать этой женщине 1,5 тысячи долларов, чтобы она ни на что не претендовала, и опять жить одному. Я женился. Но так случилось, что мой фиктивный брак перешел в настоящий. Я даже не знаю, как это произошло. Теперь только я понял, что моя жена Марина - особенный человек, тогда я этого не понимал.
И, естественно, все то, что было в первой семье, я перенес во вторую. Люди ошибаются, когда считают, что проблемы в семье решатся заменой жены или мужа. Проблемы - в нас самих, и если мы не меняемся, проблемы остаются.
Моя болезнь прогрессировала, мне ампутировали пальцы, и пришло то время, когда я не смог уже работать. К этому времени упал Железный Занавес, и мы с женой узнали, что эта болезнь хорошо лечится в Израиле.
Я - не еврей, но, за все заплатив, переделав документы, я стал евреем, и мы поехали в Израиль. Тогда гражданство в Израиле можно было купить всего за 1000 долларов. Но, проверив тщательно мои документы, мне сказали: ты - не еврей, и корни твои - сомнительные. Я попытался оформить гражданство в обход, связался с какой-то мафией, переплатил, но за полтора месяца до гражданства у меня открылась гангрена. Как туриста меня лечить не стали и мы, со 150 долларами в кармане, вернулись в Союз, где мне отрезали обе ноги. Но это было только начало. Всего у меня было 27 операций по ампутации. Свою вторую жену я выгнал сам еще в начале моих ампутаций, сказав - все, теперь тебе со мной делать нечего. Но она возвращалась ко мне, и мы продолжали скандалить, воевать - сто раз я ее выгонял, сто раз она возвращалась. Пришел момент, когда она сама уже не выдержала, это уже была 24-я ампутация - а я весь перебинтованный, все чего-то кричал, требовал. И она сказала - все, приду через месяц, посидишь голодный, а потом поговорим спокойно. Ну все, подумал я, теперь, наконец-то, я смогу спокойно умереть и никто мне не будет мешать.

Это что, были мысли о самоубийстве?
Да! К этому времени у меня уже была попытка покончить с собой. Но она не удалась. Я плохо завязал веревку к батарее, она соскочила… и с тех пор Марина с матерью дежурили возле меня. Но когда Марина ушла, я подумал - вот теперь - класс, никто мне не помешает.

И что же тебе помешало сделать этот шаг в никуда?
Как-то ко мне зашли Маринина знакомая с подругой и пригласили в церковь. «Как же я пойду? -ответил я. «Ничего, - ответили они, - мы приедем с ребятами, поможем». У меня тогда даже в голове не укладывалось, что кто-то приедет бесплатно, возьмет, отвезет - это совсем не подходило под мое мышление. И когда я первый раз попал в церковь, послушал, у меня что-то перевернулось. Первое, что меня поразило - что там другие люди, другие в плане глаз. Они не были такие уставшие, как у моей жены, не такие безысходные, как у окружавших меня друзей. У этоих людей были какие-то светящиеся глаза - я это заметил - и другая атмосфера. Но в начале я там ничего не понял - говорили о какой-то Библии, о каком-то Иисусе, что Он умер за меня. И первая мысль, помню, была - а я не просил, чтоб за меня кто-то умирал. Я ничего не понимал, но решил прочитать Библию с тем, чтобы доказать им, что все, о чем они говорят и придерживаются - бред и самовнушение, что это не существует и не работает. Но когда я начал читать, я на 50% своих вопросов нашел ответы, а все мои попытки доказать, что люди, собравшиеся в церкви, неправы, не увенчались успехом. Я пересмотрел свою жизнь и начал понимать, почему Господь допустил болезнь на службе, почему я не мог развернуться в своей деятельности по продаже самогона и т.д. Потому что все, что я делал, я делал против Бога. Даже если бы не было болезни, и я бы достиг материальных благ… Посмотрите, сколько богатых, состоятельных людей кончают жизнь самоубийством. Я думаю, что то же самое могло бы произойти и со мной. Я бы мог ожесточиться и все бы мне было мало. Но Бог остановил меня…

И ты не променял бы свое познание Бога на возврат здоровья?
Нет, конечно! Хотя я страшно ненавижу свою инвалидность, но я бы не поменялся со здоровыми людьми, чтобы вернуться в тот мир. Мы с женой как-то разговаривали и поняли, что все те неудобства, которые мне доставляет инвалидность, несравнимы с теми потерями, которые теряют люди, живя без Бога.

И все же тебе, Сергей, пришлось много страдать. Поделись, как Бог тебя поддерживает.
Когда я пришел к покаянию, как это ни странно, на какое-то время (5-6 лет) моя болезнь остановилась. Хотя врачи всегда говорили. Что эта болезнь может только прогрессировать, что ее нужно 2 раза в год пролечивать. А я 6 лет вообще не обращался к врачам. И они сильно удивлялись. Говорили - непонятно, мы такое в первый раз видим. Тогда это было для меня знаком, что Бог действует по-другому. Конечно, я не избавился от болезни, и временами она сильно обостряется, но я все равно чувствую, как Бог любит меня. Вокруг меня все поменялось. Жена, сын ходят в церковь. Они верующие люди. В семье у меня все наладилось.

Раньше твоими ценностями были гордыня, сила. А с Богом ты чувствуешь себя сильным?
Я бы не сказал, что я чувствую себя сильным, что я могу вынести любые боли. Когда у меня все болит, я кричу, и слезы текут из глаз. Сила, наверное, заключается в тех ценностях, которые дал мне Бог. Я знаю: что бы не произошло, в моей семье ничего не поменяется. Что моя Марина любит меня, несмотря ни на что. Так же как и я ее. И еще я знаю, что здесь, на этой Земле, ничего не заканчивается. И если завтра Господь скажет: все, твое время пришло - я знаю, где я буду, и что когда-нибудь мы все будем там вместе. И эта вера дает мне силы не только на то, что будет там, но и на жизнь здесь. Бог очень часто отвечает на мои молитвы, и я получаю помощь от Бога и от людей, и это придает мне силы.

Как ты думаешь, страдание закаляет человека?
Все зависит от того, как человек подходит к страданию. Если человек начинает раскисать, плакать, жалеть себя , то это разрушает его. А если он собирается, обращается к Богу за помощью (это как я делал)… И правда та, что своими силами невозможно собраться, можно на неделю, на две - не больше. Тем, кто болеет долго, нужно просить помощи только у Бога.

А какие уроки, на твой взгляд, можно извлечь из страданий? К примеру, библейский праведник Иов - чему он научился?
Я прочитал книгу Иова, потому что это была любимая книга нашего последнего царя Николая II, семью которого расстреляли большевики. Она мне очень понравилась. И когда приходило время моих страданий, я открывал ее и читал. Я думаю, что Иов страдал больше меня. У него была страшная болезнь, и его все отвергли, а меня - нет. И те уроки, которые вынес Иов, я могу применить и к себе. И могу сказать точно - ни одна операция и ни одно страдание не прошли бесследно. Каждый раз оно что-то выжигало во мне, и выжигало плохое. И я все больше учился доверять Богу. 

О чем ты сожалеешь?
Я радуюсь, когда вижу молодых, здоровых, энергичных людей. И они в церкви. И сожалею, что не пришел в церковь в 16 лет. А в 16 лет, в застойные времена, вместе с милицией я стоял в оцеплении и никого не пускал в церковь. Если бы я сам туда зашел, послушал и задумался, я бы многого избежал. Но у меня было другое - культ силы. И думаю, что сейчас 90% подростков думают точно так же, как я тогда. Я разговариваю с сыном – он учится в колледже. Многие подростки думают, что счастливый тот, кто крутой, сильный и ничего не боится.

На самом деле люди, особенно в молодости, думают, что их минует чаша страданий и болезней. А вокруг нас так много трагедий, больных, инвалидов. Как ты на себе почувствовал отношение общества к инвалидам?
У нас в обществе к инвалидам по большей части относятся как к каким-то аферистам. 

Неужели!?
Я с этим близко столкнулся. Мне самому предлагали - давай напишем тебе какую-нибудь историю, будешь зарабатывать, попрошайничать. Хотя среди инвалидов много порядочных и честных людей. Я, будучи председателем городского совета инвалидов, столкнулся с тем, что под видом общества инвалидов что-то такое проворачивается, и сами инвалиды такое иногда чудят, что это и создает такую репутацию. Я, как только почувствовал себя здоровее и способным что-то сделать, стал ездить по колхозам, совхозам, и старался что-то делать для инвалидов. И часто сталкивался с тем, что многие инвалиды считают, что им что-то недодали, что все вокруг виноваты в их проблемах.

Но может, в нашем обществе на самом деле нет достаточного уважения к инвалидам? Может, их как-то вовлекать в общественный труд, чтобы они чувствовали себя ценными и значимыми?
Да, у нас в обществе все так построено! Посмотрите на наш общественный транспорт, наши подъезды. Куда ни посмотри - такое ощущение, что у нас нет инвалидов. Совсем недавно у нас в больницах сделали съезды для колясок. И то не во всех! В некоторых существуют только ступеньки, и люди продолжают по ним карабкаться, ползти. О подъездах я вообще молчу. Хотя уверен, что почти в каждом подъезде есть инвалид, и не один. Но эти проблемы, я думаю, должны решаться на государственном уровне. 

Кого бы ты выбрал, чтобы пойти в разведку?
Наверное, Иисуса Христа (улыбается).

А жизнь, даже в этих трудностях, прекрасна? Что тебя вдохновляет в ней?
Я не скажу, что я такой уж... конечно, когда у меня что-то болит, я иногда говорю: «Господи, когда ты меня заберешь?» А когда чуть-чуть отпускает, я люблю жизнь. Я хочу посмотреть, как вырастет мой сын, как он женится. Мозги ведь у него сырые, ребяческие, а я еще могу в них много вложить, научить. И я могу помочь некоторым людям вокруг себя. И это меня вдохновляет.

Что бы ты хотел пожелать нашим читателям?
Конечно, здоровья! А тем, кто чувствует пустоту и неудовлетворенность - почитать Библию. А если она вам будет непонятна, попробуйте несколько раз сходить в церковь, попросите, чтобы вам объяснили.
А инвалидам я хочу пожелать не падать духом и сказать, что жизнь на этом не заканчивается. Как ни странно, самые счастливые свои годы я прожил, не будучи здоровым и преуспевающим. Да благословит вас Бог!