Бог в дозоре

– А может, она Иная?
Так почти всерьез предположил мой муж, когда спустя полчаса после громкого увольнения одной их сотрудницы разразилась жуткая гроза.

Наверное, это главный успех Сергея Лукьяненко. Не сметаемые покупателями штабеля «Дозоров» в книжных магазинах и гипермаркетах, не многомиллионная касса фильмов-экранизаций, а то, что в выдуманную им фантастическую реальность можно поверить. И в этом смысле автор «Ночного Дозора» вошел-таки в ряды тех, благодаря кому вполне вменяемые на вид особи высматривают в подлеске хоббитов, употребляют для прощания фразу «Да пребудет с тобой Сила!» или чувствуют (ну, иногда), что все вокруг – Матрица.

И я понимаю застенчивую девочку-подростка, которая бросилась защищать любимую книгу, услышав критику (вполне справедливую) седовласого профессионального литератора. Конечно, автор недотягивает, и подыгрывает вкусам публики, и вообще.. Ну да, разумеется, это не литература. Это уже явление.

А вообще, будь жив Честертон, он бы, наверное, выступил в защиту «Ночного Дозора» с тем же пылом, с каким когда-то защищал плохонькие детективы. Хотя бы потому, что эти самые подростки, возможно, почерпнут оттуда полезные мысли — например, о том, что может получиться из визита к «белой» колдунье, или об убийстве нерожденных. О том, что твой собственный ребенок может однажды уставиться на тебя огромными искренними глазами и спросить: «Ты что — хотел меня убить?»

Почему-то нормальному человеку скучно в одноэтажной видимой реальности. Подавай ему тайную изнанку жизни, откуда некие могущественные силы управляют всеми событиями. Если не ангелы и бесы, то инопланетяне, или спецслужбы какие-нибудь, или вот Иные… Выходцы из мира людей, открывшие в себе сверхъестественные способности.

В общем-то, ничего нового. Светлые и Темные, Инь-Ян, борьба добра со злом, похожая на шахматную партию… Хрупкое, установленное специальным договором, равновесие добрых и злых сил. Договор, естественно, постоянно стремятся нарушить и те и другие. Нарушителей отлавливают Дневной и Ночной Дозоры.

Пусть только попробует гадкий вампир поохотиться без лицензии, или наоборот, какой-нибудь недисциплинированный Светлый потихоньку «причинить добро». Соответствующий Дозор тут как тут. Добро и зло учитывается с прямо-таки бухгалтерской тщательностью.

Все четко: употребил Антон Городецкий капельку волшебной силы, чтобы усовестить мелкого мошенника — и, пожалуйста: Темные тут же получили право на небольшое, но важное вмешательство… Да что там, даже мысли не проходят бесследно. Пожелал ты человеку плохого, или там ругнулся — и вот у него уже голова болит, пока не рассеется твое проклятье. А если ты — Иной, да еще сильный, то твое плохое настроение может запросто разнести в щепки полгорода.

Да если бы Иные не боялись нарушить договор, они бы таких дел наворотили… Впрочем, к великим делам стремятся главным образом Светлые. Революции там, потрясения разные, религиозные учения, общественные движения — это все они. А дело Темных — им мешать да жить в свое удовольствие, творя понемногу мелкие пакости. Им-то суетиться незачем: если всему предоставить идти своим ходом, Темные победят, потому что мир сам собой портится, катится во тьму. Это Светлым приходится, как в Зазеркалье, бежать изо всех сил, чтобы только остаться на месте.

А зачем все эти усилия? Оказывается, пекутся Иные не столько о счастье (или несчастье) человечества, сколько о пополнении собственных рядов. Иных вообще мало. Причем недостаточно таким, особенным, родиться, нужна еще инициация и обучение. И от того, в каком настроении человек впервые войдет в Сумрак, зависит, кем он станет — Светлым или Темным. Значит, Темные заинтересованы в том, чтобы в обществе царили мрак и ненависть, а Светлые — наоборот.

То есть на самом деле Иные действуют в собственных интересах, а не служат добру и злу, или, тем паче, Богу и дьяволу. С Богом здесь вообще как-то непонятно. Темные заявляют, что они — сами себе боги (что созвучно классическому сатанизму, который, кстати, не нуждается в существовании сатаны). О Христе в одном месте почтительно утверждается, что Он был не просто Светлый, а сам Свет. Слово «Свет» употребляется вместо слова «Бог», но Свет этот, похоже, абстракция, никому не помогает и молитв не слышит.

А потом, уже в «Сумеречном Дозоре», вообще выясняется, что Светлые и Темные по сути одинаковы. И все они — ну, что-то вроде вампиров. То есть они не сильнее обычных людей, а слабее. У них меньше некоей жизненной энергии, и поэтому они способны высасывать ее из окружающего мира. Ну, а потом употреблять по своему усмотрению — хоть сигареты зажигать, хоть революции устраивать. Чем сильнее Иной, тем больше в нем эта пустота, а самый сильный, Абсолютный Иной — это абсолютный ноль, пустышка. То есть и коварный Завулон, и мудрый Гесер, и добрейшая Светлана — все они (разумеется, в координатах выдуманного Лукьяненко мира) противоположность Бога, который по сути своей — абсолютная полнота и неиссякаемый источник.

Без этого основания, без беспредельного и всемогущего Добра, стоящего за гранью видимого мира, любая нравственная система вырождается в нудное законничество, в набор софизмов, в бесконечные споры и отговорки, которыми напичканы страницы «Дозоров». И веет от всего этого той бескрылой человеческой справедливостью, которая так непохожа на роскошное, немыслимо щедрое учение Христа. Там нет никакой бухгалтерии добра и зла, никаких скрупулезных подсчетов. Там один час работы оплачивают, как целый рабочий день, там осыпают милостями беспутных сыновей и радуются об одном кающемся грешнике сильнее, чем о ста праведниках. Вся эта благодать — от избытка, от творческой мощи, которая некогда сотворила наш мир, и которая однажды победит.

И, видимо, человечество что-то такое чувствует. Потому что даже в тех религиях, где добро и зло равноправны, ибо они суть проявления Единого, предпочтение все-таки отдается добру. Вот и закон кармы почему-то наказывает за злые дела, и буддистам, которые стремятся не к радости, а к покою развоплощения, тем не менее запрещается убивать, лгать и т.д.

Откуда эта приверженность к добру в мире, где зло, по-видимому, сильнее, где разрушать легче, чем строить? Если нет благого Бога, есть ли вообще смысл бороться на стороне добра? Тогда максимум того, что возможно — обустроить свой тихий семейный мирок, получить немножко личного счастья...

Только это и удалось в конце концов Антону Городецкому. Так и хочется ему посочувствовать. Он решил все проблемы, кроме главной: зачем? Ради чего «льется кровь, идет война добра со злом»? Если Свет и Тьма равны, и равновесие между ними поддерживает сам Сумрак. Если даже глава Ночного Дозора, пресветлый Гесер, не задумываясь, предпочтет благополучие собственной конторы счастью человечества, при котором не будет Иных (да-да, оказывается, самоотверженность рыцарей Света имеет пределы)… Что же им остается? Борьба ради борьбы, процесс без цели, мышиная возня…

Так что я закрываю невеселый бестселлер Лукьяненко и открываю Книгу Книг, в которой гораздо больше надежды. Читая ее, можно верить, что зло действительно будет побеждено, что Бог выпестует и умножит хрупкие ростки добра в наших душах, а наши ошибки и грехи канут в бездну Его милости. И можно с надеждой ждать часа, когда Всевышний велит человечеству выйти из сумрака падшего мира и войти в Вечный Свет.